Впервые эти слова я услышал в Березово, в ограде дома, где жила моя замечательная мама, от играющей во дворе детворы. Давно это было. Сейчас, когда ее уже нет с нами, а за окном установились крепкие морозы, я каждый день вспоминаю о ее наказе и кормлю воробьев, синиц
В школьные годы я не раз слышал ее рассказ о том, что в блокадную зиму 1942 года в Ленинграде она заметила, что из осажденного города исчезли и воробьи… Голод, артобстрелы и бомбежки сделали свое дело. Опустевшие дома, улицы, деревья угнетали психику жителей, но как-то особенно – улетевшие неведомо куда птицы. И только в одном из скверов мельзавода изредка мелькала малая стайка воробьев.
Утрами, собираясь на суточное дежурство в госпиталь, мама пыталась отыскать в квартире хотя бы крошки съестного, но вскоре этого сделать уже не получалось – подкармливать птиц стало нечем. А через две-три недели исчезли из сквера и птицы. Но, возвращаясь с дежурства, она сыпала в старые и забытые кормушки немного молотой гороховой пыли, иногда жмыха.
В один из майских дней приметила, что в сквере остановились несколько женщин и милиционер – что-то обсуждают. Любопытство взяло верх. Остановившись, она молча слушала рассказы собравшихся о том, что птицы вернулись в город, а это верная примета, что армия прорвет блокаду… Десяток воробьев на ветках старых лип приободрили и согрели истосковавшихся по миру и тишине прохожих. Школьная подруга мамы, едва державшаяся на ногах от дистрофии, приносила птицам немного семян конопли, что остались от умершей канарейки, старушки – какие-то крохи от своей скудной пайки. Трудно было смотреть на все это без слез. И это был высочайший нравственный подвиг души.
С тех пор и мы не могли представить ни одной зимы, когда бы мама не подкармливала птиц. С раннего утра на проводах у ее квартиры в доме, что на Ленина, уже сидели в ожидании Воробьиной бабушки ее приятели. Она выходила с пшеном, хлебными кусочками и на старенькой фанерке у забора высыпала им угощение. А потом подолгу из окна квартиры наблюдала за их трапезой и улыбалась. Иногда повторяла нам о том, что птицы поминают наших родных, близких, всех, кто ушел навсегда, оставив нам пример верности.
До преклонных дней старости ее часто видели и давно знали в продуктовых магазинах поселка, где она с пенсии покупала птицам крупу и каждый день булку белого хлеба. И уже проживая за пределами Березово, до последних дней выходила на улицу, садилась на скамейку – и к ней слетались воробьи, голуби. Слабенькими пальцами натруженных рук она угощала своих друзей хлебом. Последний раз она пришла к ним за три дня до праздника Победы и своего ухода. Трудно привыкнуть к свершившемуся. Осиротела на некоторое время и ее скамейка. Теперь я и подрастающий правнук терпеливо продолжаем завещанное ею – кормить птиц.
Вот и вы, уважаемый читатель, оглянитесь вокруг и сотворите милость братьям нашим меньшим: поделитесь крошками от обеда, что послал Господь наш. Наверное, еще отыщутся в Березово люди, кто знал Воробьиную бабушку и помнит ее, а кто и подзабыл, напомню, что звали ее Екатерина Алексеевна.
Владимир Елфимов
